Тени вокруг лампы
Княжество Сикким - маленькая провинция Индии, затерянная в центральной части Гималаев между Непалом, Бутаном и Тибетом. Когда-то ее покрывали густые леса, но сейчас это страна живописных горных деревушек и рисовых полей, а от лесов остались несколько маленьких заповедных рощ, тщательно охраняемых. Самый известный из заповедников Сиккима - национальный парк на склонах горы Канченджанга. Это один из самых интересных природных парков Азии, он упоминается во всех путеводителях по Гималаям, обозначен на всех картах и привлекает тысячи туристов со всего мира.
Прошлым летом Сикким неожиданно попал на первые полосы российских газет. Два москвича, Виктор Синяев и Олег Амосов, были арестованы в парке Канченджанга за незаконный лов ночных бабочек на свет. У них была конфискована сверхмощная ультрафиолетовая лампа, а также несколько тысяч засушенных насекомых. В свое оправдание арестованные заявили что, во-первых, являются крупнейшими российскими учеными-энтомологами, а во-вторых, не владеют английским и понятия не имели о существовании национального парка (свежекупленные входные билеты в который были найдены у них при обыске).
Такой кампании, какую организовали в защиту Синяева и Амосова их многочисленные друзья, в России не видели со времен ареста в Индии российских летчиков за доставку оружия кашмирским террористам. В их поддержку выступали видные ученые, а консульство в Калькутте направило на судебное разбирательство специального представителя. Под дипломатическим давлением оба задержанных были вскоре отпущены на свободу с нарушением всех уголовно-процессуальных норм. Они отделались символическим штрафом и отказались вернуться в Россию, а вместо этого отправились ловить бабочек в заповедниках Непала.
По-видимому, большинство людей, выступавших в защиту Синяева и Амосова, искренне полагали, что речь идет о несчастных ученых, по неведению попавших в сети индийского правосудия. Мало кто знал, что происходит на самом деле.
Со времен перестройки Россия превратилась в один из крупнейших центров нелегальной торговли редкими животными - крупнейшего международного бизнеса, по уровню доходов находящегося между наркоторговлей и контрабандой оружия. Объектом торговли служит как отечественная фауна, от трепангов до медвежьей желчи, так и животные тропических стран. Особое место в рядах дельцов занимают "охотники за бабочками". Каждое лето десятки "энтомологов", вооруженных телескопическими сачками, ультрафиолетовыми светоловушками и химическими приманками, отправляются в места, где водятся самые редкие и красивые бабочки и жуки: Дальний Восток, Центральную Азию, тропические страны. С помощью нанятых носильщиков и местных ловцов они заготавливают сотни тысяч насекомых, а еще миллионы погибают в ловушках просто так. Все "научные сборы" затем попадают на аукционы Европы и заканчивают свой путь в кабинетах коллекционеров из Германии, Японии и других стран Запада. Цены за особо редких бабочек достигают десятков тысяч долларов. Некоторые особо бессовестные ученые сделали научную карьеру, описывая новые виды из уловов российских "охотников". Многие росийские энтомологи тоже не боятся запачкаться: один из сотрудников Приокско-Террасного заповедника, например, открыл в Интернете специальный сайт, предлагающий редких российских насекомых на продажу. Есть, конечно, и честные любители, которые всерьез занимаются наукой, сотрудничают с местными природоохранными службами и ничего не ловят, не оформив предварительно разрешения. Но таких людей можно пересчитать по пальцам.
В рядах этих профессиональных браконьеров Синяев и Амосов занимают видное место. В ходе судебного разбирательства зачитывались письма сотрудников Берлинского музея, написанные в защиту арестованных. Из них следовало, что за последние двадцать лет эта парочка продала на Запад сотни тысяч экземпляров насекомых, причем многие из них были собраны в таких странах, как Филиппины, где дикая природа сохранилась только в горстке крошечных заповедничков, и лов чего бы то ни было в этих заповедниках строжайше запрещен. Но ни разу в жизни Синяев и Амосов не обратились в какую-либо местную природоохранную организацию за разрешением на научные сборы (как это принято среди настоящих ученых), и ни одна научная организация России не признала в "энтомологах" своих сотрудников.
Ну и что, скажете вы. Вот и российский посол в Индии написал в суд: "стоит ли портить отношения между нашими странами из-за такой ерунды, как какие-то насекомые?" Ему вторит Олег Горбунов, получатель зарплаты (не могу назвать его ученым) в московском институте им. Северцова и большой друг Синяева с Амосовым. "Редких насекомых не бывает, - пишет Горбунов, - а все бабочки - сельскохозяйственные вредители, которые днем прячутся в заповедниках, а ночью пожирают урожай на окрестных полях."
На самом деле последствия деятельности "энтомологов-любителей" далеко не столь невинны. За последние десятилетия многие десятки видов и сотни популяций редких насекомых в Европе, Азии и других частях света исчезли из-за перелова (ближайший пример - апполон, красивейшая бабочка Европейской России, который встречался в Подмосковье только в вышеупомянутом Приокско-Террасном заповеднике и был истреблен коллекционерами). Особенно тяжелый урон нанесен предгорьям Гималаев, где многие виды цепляются за жизнь в одном-двух островках уцелевшего леса среди полей и пастбищ. Вооруженная специальной лампой бригада ловцов может истребить такой вид за один сезон. В заповеднике Покхара в Непале, облюбованном российскими "энтомологами" несколько лет назад, исчезли все крупные ночные бабочки, а следом за ними - многие птицы, летучие мыши и мелкие млекопитающие, питавшиеся бабочками и гусеницами, а также множество растений, этими бабочками опылявшихся. Сейчас Покхара - умирающий лес, в котором экологическое равновесие необратимо нарушено, а ведь это был единственный кусочек дикой природы на трехсоткилометровом участке Гималаев.
Но дело не только в этом. Граница между ученым-профессионалом и коллекционером-любителем в энтомологии расплывчата. Нередко коллекционер, в свободное время собирающий бабочек какой-нибудь малоизученной группы, разбирается в них лучше, чем любой профессионал. Тем выше ответственность любителей за объект их исследований. Потому что этих бабочек некому защитить, кроме людей, которые посвятили жизнь их изучению. Потому что ученый, будь то профессионал или любитель, который нарушает природоохранные законы и живет на доходы от нелегального бизнеса, ничем не лучше врача, который тайно вырезает у пациентов почки и продает на "черный рынок" донорских органов, или милиционера, который по ночам ходит на грабежи. Охрана природы - это не только развешивание скворечников, как ее многие себе представляют. Это тяжелая, изнурительная война с человеческой косностью и алчностью, в которой не обходится без потерь с обеих сторон. Как на любой войне, на ней есть свои герои и свои жертвы. А также свои предатели.